«Говорю вам, пойдем», - снова сказал мужчина и подтолкнул меня к комнате персонала. «Вы скоро поддадитесь, если мы останемся стоять».. В этот раз мы с Гун его послушались. Мы зашли в комнату, и незнакомец немедленно закрыл за нами двери. Крики и удары затихли.. «Теперь вы видите, каким обманчивым может быть безумие… - сказал незнакомец, - Оно может принимать любые формы и обмануть кого угодно».. «Оно звучало точно, как дети. Я не понимаю, - сказала Гун, - Вам же тоже показалось, что это звучало как дети?».. Я кивнул, но незнакомец смотрел только молча на Гун.. «Пару минут назад мне было вас жаль, потому что я вас в это втянул… Теперь я понимаю, что скорее вас спас».. Он снова поднялся и подошел к окну. Он пригладил фольгу и клейкую ленту, а потом сказал:. «Если бы не я, вы бы никогда не выжили».. Как я уже говорил, время и пространство исчезают в таких ситуациях. Или, точнее пространство становится тюрьмой, и время тоже. Мы пробовали отдыхать, но никто из нас не спал. Мы почти не говорили, каждый был очень напряжен. Иногда нам казалось, что мы слышим звуки, но они никогда не были такими же четкими как удары и детские крики.. «Оно уже прошло?», - спросил я у незнакомца.. «Посмотрим. Нужно еще подождать».. Ночь постепенно подходила к концу. Когда догорели свечи, Гун зажгла новые. За окном шторм, кажется, постепенно начал затихать. Завывания ветра утихли. Стекло перестало дребезжать.. Если верить часам, ночь постепенно сменилась рассветом. На улице, вероятно, посветлело, но мы не могли этого знать, сидя за нашими заклеенными окнами.. Когда часы пробили восемь, я спросил, не пора ли нам выходить. Незнакомец сказал, что лучше подождать еще час – на всякий случай. Мы сделали так, как он сказал. Мы долго стояли у входа и прислушивались.. «Я думаю, теперь уже можно», - сказал незнакомец и начал медленно отрывать клейкую ленту.. Свет залил магазин. Я никогда в жизни не видел такого сильного света.. «Все закончилось», - продолжил мужчина и оторвал фольгу. Помещение магазина купалось в таком ярком свете, что мне пришлось зажмуриться.. На улице был абсолютный штиль, невероятный контраст к предыдущей ночи. Все было укрыто толстым слоем снега. Тут и там виднелись холмики того, что засыпал снег. Вдоль дороги лежали опрокинутые столбы электропередач.. «Смотрите», - сказала Гун и указала на парковку. Из одной из машин, разбитой упавшей сосной, по снегу вился широкий красный след – прямо к окнам комнаты персонала. Кусочки краски, масла и бензина из разбитого мотора, поднятые ветром забрызгали окно.. Я достал телефон. Связи по-прежнему не было. «Что будем делать? У меня по-прежнему нет сети», - сказал я.. «Придется идти пешком», - ответила Гун и кивнула в сторону дороги. Ни я, ни незнакомец ничего не сказали. Вместе мы начали пробираться через глубокий снег. Мы не успели зайти слишком далеко, когда увидели запаркованную снегоуборочную машину с включенными голубыми сиренами. Вокруг нее стояла группка людей.. Несмотря на то, что мы просидели в изоляции всего одну ночь, мы очень обрадовались, увидев первые признаки жизни. Мы ускорили шаг и поспешили к ним.. Когда мы подошли ближе, мы заметили, что что-то было не так. Какой-то мужчина стоял, облокотившись на машину, и плакал. Время от времени он стучал кулаком по кузову, пока какая-то женщина пыталась его утешить. Чуть поодаль стояли другие люди, собравшись вокруг сугроба, где под снегом, кажется, что-то лежало.. «Гун!», - внезапно воскликнул мужчина и пошел в нашу сторону. Подойдя к нам, он обнял Гун. «Где ты была?».. Гун выглядела слегка растерянной, но ответила: «Мы просидели всю ночь запертые в магазине из-за шторма. Домой невозможно было добраться».. Я сразу понял, что этот мужчина – это муж Гун, Йоран, что подтвердилось, когда мы пожали друг другу руки. Потом он обернулся к Гун, и они тихо о чем-то заговорили. Я слушал вполуха, рассматривая снегоуборочную машину. Потом я оглянулся и заметил, что незнакомец из магазина исчез. Он, вероятно, ушел, пока мы были заняты разговором.. «Я так беспокоился», - сказал Йоран чуть громче и погладил Гун по руке.
